На Дальний восток полетели всей семьёй. Взяли даже полугодовалого Ваню. Как тогда моих мозгов хватило, что бы взять всех, не знаю. Сейчас ни за чтобы не решился. Даже подумать жутко. Летели в самолете, у которого, как нам показалось, окна открывались, как форточки. По крайней мере, они постоянно хлопали и из них непрерывно со свистом дуло. Поданную на обед расчлененную курицу, есть было невозможно – жалко. Судя по её трупу, она и так при жизни сильно настрадалась... В Хабаровске, в штабе округа меня никто не ждал. Там весьма удивились, что я приехал. Выразили глубокое недоумение и легкое недовольство. С плохо скрываемым раздражением сказали, что для меня, майорских должностей нет… есть только капитанские – в Амурской области. Я выразил горячее желание отправиться обратно… даже за свой счет. Штабные юмор оценили, снисходительно улыбнулись и выдали предписание. На следующий день мы прибыли в штаб армии в город Белогорск.
Штаб от вокзала находился недалеко, да собственно и весь город тоже. В штабе мне традиционно удивились и послали… ещё ближе к западу – в город Сковородино, на отдалено-священный рубеж нашей Родины. Как единственный плюс, рекламировали более близкое положение этого города к Москве – километров на 500 ближе, чем от Белогорска с Благовещенском. Наш проезд отправлялся вечером. Решили посмотреть город. Управились быстро – через два часа смотреть было нечего. Поразили местные попрошайки. Было жарко. Я купил мороженное и стал его есть. Подходит бомжеватого вида грязный паренек в кирзовых сапогах и настойчиво просит: "Дядя, дай мороженное!" Я его мягко посылаю… и в ответ слышу: "Ну, хотя бы укусить дай!".
О Сковородино я был наслышан ещё в Московском округе. Все, с кем ни разговаривал, утверждали, что служить в ДальВО можно везде, главное в Сковородку не загреметь. Очень уж там холодно зимой и жарко летом, начальство богом обиженное, да ещё само место – бывший лепрозорий. Вода, как моча ослиная. Население – потерянное для цивилизованного общества. Земли – безчерноземье (т.е. без чернозёма). В общем – город моей несбывшейся мечты. Мечтал его не увидеть, но, увы…
К страшилкам я всегда относился скептически. Думал, после Алакуртти и вильнюсской общаги, мне уже ничего не страшно. А зря… всё вышеперечисленное оказалось истинной правдой. Народ там действительно живет угрюмый, вечно озябший и с характерным выхлопом изо рта в любое время суток. Сам город небольшой, компактный. Население город искренне любит. Продавщиц продовольственных магазинов и вовсе боготворит. Любовь к ним прививается с пеленок и тянется непрерывным похмельем из года в год по особой веской причине – в тайге водки нет, а в магазине она всегда есть. Главное, чтоб продавщица в долг дала. Водку, конечно, согласитесь, это многое объясняет и махом расставляет все точки над "И".
Случайного гостя, город сразу, еще на железнодорожном вокзале ошеломляет ассортиментом продуктов и подавляет ненавязчивым сервисом. Прилавки в его магазинах обильно заставлены исключительно левой водкой и китайской лапшой. Поймав, безумный от удивления взгляд новенького, старожилы ухмыляются и небрежно поясняют: "Местный колорит... х...ня, через год привыкнешь...". И точно. Как в воду глядят. Через месяц кошмара с ужасом кажется, что ты так жил всю свою сознательную жизнь, а ещё через год созреваешь для реального подвига за Родину… в другом месте... в идеале – где есть метро. На самовывоз в любую дыру соглашаешься сразу и с щенячьей радостью. В какую именно можно уточнять позже, все равно не прогадаешь....
Для полноты характеристики города и жителей можно добавить, что за вышеперечисленные зачаточные ростки цивилизации, поэты, как могли, увековечили родные пенаты в единственной, и характеризующей многое местной поговорке: "Бог создал Сочи, а черт – Сковородино и Могочи".
В часть мое семейство прибыло утром. Как всегда шел дождь. В соединении меня не ждали, но должность легко нашли. Как оказалось, они там освобождались регулярно… в принципе, это была обычная артиллерийская часть в мотострелковом соединении, но давно забытая не только высоким начальством но и закормами Родины. Последнее, учитывая её местоположение, в принципе и не удивительно.
Удивляться приходилось часто. Когда я стал принимать технику, то несказанно удивился её внешнему виду. Она была зеленая, но с коричневатыми проплешинами. На одних машинах проплешин было больше, на других меньше. Я решил, что машины просто долго не красили. На самом деле, за два года, от перепада температур зимой (зимой днём из-за солнца, железо могло нагреться до плюсовой температуры, несмотря на мороз в 25 градусов, а ночью столбик термометра нередко опускался до минус 60, зеленая краска приобретала коричневые оттенки.
Зимой становилось страшновато. Жилые дома (панельные пятиэтажки) выглядели маленькими оазисами тепла – с крыш и стен в небо постоянно валил пар. Это было видно со стороны. Городок стоял автономно. Воду для домов качала станция подъема воды, за которую отвечал наш дивизион. Там постоянно что-то ломалось. При отключении электричества, необходимо было запустить дизеля в течение трёх минут. Иначе вода в трубах вставала и моментально замерзала, разрывая трубы. Без тепла в батареях, городок мог просто замерзнуть. У всех дома были буржуйки (на всякий случай), но сомневаюсь, что при морозе в 50 градусов они сильно помогут. Углы в квартирах и так постоянно покрывала изморось.
Жена Анна с сыном Ваней.
С электричеством тоже были проблемы. В домах, на электрощитах предохранителей не имелось. Они быстро горели и вместо предохранителей обычно использовались толстые гвоздики. Дома, многие включали самодельные обогреватели. Изготавливался обогреватель просто. Брался толстый металлический прут (а ля лом), опускался на кирпичи, на концы присоединялись провода. Грел обогреватель хорошо, пока не сгорала электропроводка. Пожары случались с завидным постоянством каждую зиму. Но самопальные обогреватели всё равно не переводились, тем более что за электроэнергию платили по тарифу (счетчики у всех украли уже давно).
Иногда, в дивизию приезжали пожарные инспекции. Их очень не любили, так как по закону подлости, именно после их прибытия начинались серьёзные пожары. Мистика… сначала сгорела псарня у караульного помещения. В следующий приезд комиссии (почти через год) сгорел магазин, ещё через год приказала долго жить бытовка в одной из казарм. В последнем случае, перед приездом пожарников в неё поставили утюги и по халатности забыли спрятать на ночь. Солдаты успели от утюгов отвыкнуть и один из них забыли выключить после ночного марафета. После отъезда пожарной инспекции всё быстро вставало на круги своя, и пожары больше не случались. До следующего их приезда.
Вася и его класс перед школой №1. Первой и последней в военном городке.
В одно засушливое лето (в Сковородино все "летЫ" были засушливые), рядом с частью горела тайга. Сильно. В принципе, тайга горела каждое лето, но в этот раз, как назло, ветер постоянно дул в нашу сторону. Дышать было проблематично. Причем с каждым днём, проблематичность становилась всё сильнее. Укрыться от дыма было невозможно. Приедешь в город, а он полупустой. Народ во влажных повязках. Женщины забирали детей и бежали к мамам, подругам, знакомым – куда угодно, лишь бы на поезд и подальше от дыма. У спекулянтов, билет стоил три номинала, уехать было почти нереально. А нам, военным, ещё и некуда. Кто будет Родину защищать? Некоторые бойцы не выдерживали ответственности и ударялись в бега. В город. Их ловили, стучали по головам и возвращали. Было тревожно, а спать просто страшно было. Казалось… и не проснешься. Есть не хотелось, да и не лезло ничего, кроме водки. Так продолжалось около недели. Пока пожар не потушили и дым не пошел на убыль. Голова потом сильно болела. Привыкла к дыму, а тут свежий воздух…
Зимой, в случае отключения электричества во всем городке, наш полк поднимался по тревоге. Каждый офицер брал паяльную лампу, бежал к своему участку водяной трубы и грел её открытым огнем. Командир ходил с винтовкой, и в проблемных местах простреливал трубу – легче забить затычкой маленькую дырочку, чем заменить целый пролет трубы. Нередко после выстрела, из пулевых отверстий лёд вылезал розочкой.
Части стояли компактно. В одной казарме, над головами друг у друга проживало несколько частей. Этаж – полк. Когда-то дивизия занимала два военных городка, но когда СССР развалился, начались проблемы с комплектованием. Коснулись они и Сковородинскую дивизию. Солдаты регулярно убывали в запас, а новые приходили очень редко. Зимой стало некому обслуживать такую большую территорию. В критический момент, командир дивизии принял решение и, чтобы не потерять все здания, собрал людей в один городок. Он приказал оставить часть территории занимаемой дивизией – две большие трехэтажные казармы, штабы, столовую, клуб, кочегарку, и различные вспомогательные здания. В оставленных зданиях слили воду и они стояли со всем зазиндивевшим имуществом, без людей всю зиму. Позже туда так и не смогли вернуться. Солдат не прибавлялось. Потихоньку, все кому не лень, стали здания разграблять. Там полопались трубы, местные бичи поснимали стекла, батареи, унитазы, уволокли столы, кровати, двери.
Первое время воров ловили. Выставляли караулы, наряды, патрули. Затем, поняв, что тягу народа к халяве не задушить, расслабились и на городке окончательно поставили крест. В середине 90-х, когда людей опять стало много и части принялись потихоньку разворачивать, городок было уже не реанимировать.
Сковородино. Ванюшка с котом Тимоном. Ниже Аня и Ваня.
А это Ванюша и кот Тимон. Любили они друг друга... не разлей вода... :)))
Вечера проходили здорово. Приходили наши друзья. Мы смотрели вместе видео фильмы, обсуждали, играли в карты, смеялись над детворой. Аня много пекла. Пирожки с сосиськами были любимым блюдом. Сосиски разрезались на 4 части, для массовости ))) иначе быстро съедались. Еще любили делать картошку фри во фритюрнице. Была своя печка для выпечки хлеба. Денег почти не платили. В магазинах отоваривались в долг. По записи в тетради. Зарплату иногда задерживали по пол года.
Сковородино. Ванюшка на собаке Дусе
В Сковородке Ваня сильно обжегся. Вылил на себя заварочный чайник... причем только что заваренный. Хотел помочь, хотя его не просили. Я вообще заметил, что дети очень хорошо помогают, пока от их помощи больше вреда. А вот, как только подрастут, и руки начнут становиться не кривыми, помогать уже не торопятся )))
Я очень боялся, что от ожога могут остаться шрамы. Кожа слезла, как целлофановая обертка с колбасы... ужас. Ванюшка терпел, как партизан. К счастью, капустный лист и облепиха сделали свое дело. Зажило все, как на щеночке. Быстро и без следов.
Про свою личную жизнь писать не хочу. По крайней мере, пока. Все было
сложно. Аня была вынуждена надолго уехать совершать обмены квартир.
Готовить быт на гражданке. А я загулял. Влюбился. Когда она
вернулась, все вскрылось. Городок ведь маленький. И в результате мы с
ней развелись. Самое смешное, что уехали они обе. Сначала к маме Аня, а
затем и вторая... Юля.
В результате я пожил «один» около года,
вкусил, так сказать, бесшабашного холостяцкого быта по полной… оценил
плюсы и минусы… в подробности вдаваться не буду. Лучше напишу о ЧП,
которые случались с завидной регулярностью. То солдаты друг друга
порежут, то пьяным кто ни будь упадет в сугроб и прощай навеки… то
пойдет в тайгу на охоту и сгинет.
Большинство недоразумений
происходило во время охоты. Зверья было море. Козы, белки, зайцы, даже
медведи бродили вокруг городка табунами. Каждый выход на полигон
обязательно сопровождался охотой. Было что вспомнить. Во время одного
весеннего выхода, я наткнулся в тайге на здоровенный, дымящийся,
вонючий муравейник. Он доходил мне почти до колена. О том, что это
совсем не муравейник я определил по вытянувшимся и побледневшим лицам
старожилов. Оказалось – медвежий помет. Очень свежий. Даже горячий.
Возвращались, мягко говоря, спешным шагом. Вспотели насквозь.
На
охоте мне всегда не везло. Да и жалко было зверюшек убивать. Одну козу
откровенно простил. Но без трофеев даже я не остался. Вечером, внезапно
закончилась водка и мне, как самому трезвому, выпало ехать на УАЗе в
поселок водки докупить. Пока ехали, в свет фар выскочил заяц. Как солдат
не пытался от него увернуться, мы его всё равно задавили. Вернулись с
водкой и упитанным трофеем.
Однажды на охоте, утомившись сидеть в
засаде и решив завершить это гиблое дело, я выстрелил в пустую банку на
дереве. Вдруг, рядом кто-то закричал: "Не стреляйте! Не стреляйте!". Я,
конечно, воздержался… но когда чуть ли не из под банки вылезла какая-то
бабка… матерился страшно. В душе. Оказалось, она ягоды собирала. Одна.
Каким образом ей удалось так тихо к моей засаде подойти, ума не приложу.
С тех пор на охоту не ходил и засад не устраивал. Зарекся. Тем более
что несчастных случаев каждый год было несколько.
Случалось, что и
специально стреляли друг в друга. Два кадра с пехоты из-за любимой
женщины, которая никак не могла определиться, кого из них любит сильнее,
устроили дуэль. Один старлей, второй капитан. Стрелялись метров с 50, с
охотничьих ружей пулей. Сделали по два выстрела, пока один не умудрился
попасть. К счастью не убил, но лёгкое сопернику продырявил. Из армии
его оперативно уволили, срок получил условно.
Из
трагичного. Двое парнишек восьмиклассников, без спроса взяли отцовские
ружья и пошли на охоту. Пошли втроем. Третьим был сержант – контрактник.
Один из парней ружье на предохранитель не поставил. Споткнулся и
выстрелил картечью в затылок и спину впереди идущему. Тот умер не сразу.
Некоторое время молча лежал и смотрел в небо. Мог разговаривать.
Говорил не больно совсем, только холодновато. Контрактник перевязал
раненого, оставил их вместе (одного умирающего, второго в глубоком шоке
от содеянного), а сам побежал за помощью в городок. Когда врачи прибыли
на место пришествия, то нашли два трупа. Один скончался от смертельного
ранения в голову, второй застрелился сам. Ребята были друзьями. Но
больше всего меня поразил зампотыл дивизии. Целый полковник. Он
насмотрелся телевизор и воспылал любовью к дельтапланеризму. Сам бывший
десантник, зампотыл неоднократно прыгал с парашютом и высоты не боялся.
Из отпуска привез дельтаплан. Купил в Москве в магазине. Дорого.
Импортный. Но всё равно, разобрав, немного его усовершенствовал.
Мест
для реализации подобных безумных идей в Сковородке было море. Рядом со
штабом дивизии была шикарная сопка. На неё можно было подняться. Сторона
выходящая на штаб и жилой городок являлась практически отвесной. В
ближайшее после отпуска воскресение, зампотыл решил испытать дельтаплан.
Дважды прыгнул с крыши двухэтажного дома. Приземлялся удачно, даже
планировал дольше, чем хотелось бы – второй раз чуть в соседний дом не
врезался. Тогда, окрыленный успехом, он залез с дельтапланом на сопку.
На фото наша знаменитая сопка...
Помахал
зампотыл зевакам рукой, разбежался и на глазах своей жены, сына и нового
дивизионного наряда камнем рухнул вниз. Почему – знает только он и его
усовершенствованный дельтаплан. Спасти зампотыла не удалось. Переломал
все кости. Врач сказал, что погиб мгновенно. Дельтаплан почти не
пострадал...
Увольнялся я мучительно долго и нужно. Денег для расчета у Родины не было. Мой контракт закончился, а денег нет. Сижу - КуРю...
Сидело много в ожидании денег. А тут как раз кризис через пару месяцев грянул 1998-го года. Раньше доллар стоил 6 руб, а теперь стал стоить за пару дней уже 28 руб.
И деньги у Родины сразу нашлись. Быстро всех рассчитали и попросили быстро освободить служебные квартиры. Пришлось неделю жить у знакомых в прикормышах.
Я поехал в Москву. Ехать предстояло неделю и было страшно что рубль вообще рухнет. Поэьтолму я купил на все деньги что дала Родина, а это около 100 000 руб доллары по курсчу 1 к 35. Такой у нас там был курс. Пока я доехал в Москве можно их продать по 22 руб за доллар. Такой вот у меня получился краткий курс рыночной экономики... )))
Футбол, политика, деньги и кошечка Фрося
