Моя писанина

На четвертом курсе, незадолго перед ГОСами (государственные экзамены)
нам устроили учения. Подняли по тревоге, вывели на незапланированные стрельбы, заставили копать окопы в полный профиль. И это, можно сказать дембелей )))


Главком сухопутных войск решил нас проверить на вшивость (как выразился наш командир дивизиона). Столько окопов в "полный профиль" я не рыл даже на первом курсе. Пахать приходилось днём и ночью, ни о каких расслабухах и речи не шло.

Против нас воевали десантники и ещё какое-то общевойсковое соединение. Мы тоже кого-то там поддерживали огнём.

На все учения было выделено, аж по пять холостых снарядов на орудие. Хоть это количество и не было рекордным – во время стажировки в Заполярье, мы на учениях три дня таскали один холостой выстрел, – всё равно, кому нужны учения без боевой стрельбы. В результате, огневых позиций разнообразного статуса было подготовлено на порядок больше. Мы таскали эти бедные снаряды по немереному количеству огневых, мечтая побыстрее отстреляться и вернуться в лагерь.

Офицерский состав предупреждали о возможных провокациях и просили даже в туалет ходить с охраной. Вскоре всё равно начались проблемы. Сначала у СОБа первой батареи (СОБ – старший офицер батареи) враги забрали секретную карту. На ней, как обычно, была нанесена значительная обстановка – военные карты всегда оформляют так, что бы диверсантам, для получения исчерпывающей информации о подразделениях всего фронта, было достаточно экспроприировать карту у какого ни будь командира отделения.

В туалет СОБ ходил с надежной охраной, но когда к нему подошли четыре грибника и спросили дорогу, он сначала им долго объяснял, как выйти к посёлку, а затем не удержался, всё-таки сходил за картой и показал маршрут движения. Грибники сказали спасибо, вежливо положили его на землю с кляпом во рту и попросили не дергаться. Забрали карту, и ушли в лес. Карту нам вернули, но на разборах полётов.

Затем попытались похитить зам по тылу. Он поехал в город, а заодно за водой. Машину остановили в лесу, водителя высадили и отправили пешком. Машину с зам по тылом водитель настиг через час. Она сломалась и диверсанты были вынуждены её бросить. Вместе с зам. по тылом. Тот ходил довольный, а водитель впервые за два года службы получил благодарность за низкую подготовку техники к учениям. Единственное, что зам по тылу немного обижало, так это, то, что его не сочли ценным языком. Когда сломалась машина, диверсанты озабоченно посмотрели на его фигуру, заглянули в несломленные глаза, и решили что умаются его нести…

Во время подведения предварительных итогов оказалось, что наша разведка ничего не смогла противопоставить разведке противника и мы явно проигрываем по многим показателям. Начальник училища рвал и метал. Какие-то, как он выразился: "…переношенные парашютисты и недоношенные пехотинцы, офицерскую часть обсирают".

Начальник разведки по кличке "Штирлиц" позора вынести не смог. Кличку "Штирлиц" он придумал себе сам и всегда доводил её во время первого занятия:
– Я подполковник Шунский, буду вести у вас арт. разведку. Подпольная кличка Штирлиц. Прошу любить и жаловать.

На войне, как на войне. После полученного разноса, мы отправились рыть очередную "запасную огневую позицию", а "Штирлиц", достал белую краску, нарисовал на топопривязчике большую белую полосу (в аккурат, как у посредников), надел белую повязку с буквой "Р" и отправился в ночной рейд по тылам противника.

Он объехал множество позиций врага. Проверил инженерное оборудование позиций и несение службы.

Потом он собрал наши разведсведения и сначала вставил нам по первое число за косяки и ошибки, а потом дал правильные координаты противника. Утром, уточненные координаты ушли в штаб группы. Там остались очень довольны.

Перед окончанием учений случилась ещё пара интересных эпизодов. Сначала нас уничтожили вражеские танки – они буднично, мирной колонной подъехали к нам, затем вдруг развернулись в боевой порядок, немного проехали в нашу сторону и остановилась. Из "головного" вылез посредник и стал кричать, что мы все убиты. Мы были не против и хотели было собираться, но старшие пошептались, что-то там порешили и, к сожалению, нас временно оставили в живых.

На обеденном построении стали разбираться, почему мы не стреляли… СОБ резонно возразил, что не знает, как отличить танк противника, от "своего" (грязь закрывала опознавательные знаки) и его сразу сняли с должности. Назначили другого. Приказали уничтожать впереди всё движимое и недвижимое. До горизонта. О всех передвижениях наших войск обещали предупреждать заранее.

Уже через пол часа, мы капитально уничтожили проезжающую по дороге колонну БТР. Одно орудие выстрелило во врага задубевшей в морозилке буханкой хлеба и чудом не снесло с брони какого-то пехотного отца-командира. Как оказалось, в колонне передвигались "свои".

Когда стали менять позицию, поступила команда на внеплановую цель. За нашими действиями, остановив машину, наблюдал сам Главком. СОБ оперативно сориентировался и отдал команду на занятие огневой. Мы красиво, одновременно развернулись и слаженно перевели орудия в боевое положение. Не прошло и двух минут, как произвели дивизионный залп "холостыми".

Стрельнули дружно, постаравшись слив звук выстрела дивизиона (18 орудий) в один, что считается особым шиком... Главком поблагодарил за выучку и уехал. После оказалось, что СОБ, неправильно ввел данные в аппаратуру топопривязки и ошибся при ориентировании орудий. Но это было не главное. Главное стрельнули быстро, слаженно и в сторону супостатов.

За учения нам объявили благодарность, а СОБу, от Главкома вручили именные часы.
На фото Главком проверяет знание боевой задачи у нашего СОБа.