Из Германии нас вывели в Московский военный округ в посёлок Мулино Нижегородской области. Первое
время (около полугода) жили несколько человек в комнате общежития...
спали в два яруса, как солдаты, отдохнуть было нереально, т.к. каждый
день праздник...
Когда со мной была Аня всех выселял в другие
комнаты... если уезжала, наша уплотнялась до предела... а сын Ванюшка
молодец... меньше полугода было, а он даже не болел... не смотря на то,
что со всех щелей не просто дуло... сдувало...
На
Дальний восток полетели всей семьёй. Взяли даже полугодовалого Ваню.
Как тогда моих мозгов хватило, что бы взять всех, не знаю. Сейчас ни за
чтобы не решился. Даже подумать жутко. Летели в самолете, у которого,
как нам показалось, окна открывались, как форточки. По крайней мере,
они постоянно хлопали и из них непрерывно со свистом дуло. Поданную на
обед расчлененную курицу, есть было невозможно – жалко. Судя по её
трупу, она и так при жизни сильно настрадалась... В Хабаровске, в
штабе округа меня никто не ждал. Там весьма удивились, что я приехал.
Выразили глубокое недоумение и легкое недовольство. С плохо скрываемым
раздражением сказали, что для меня, майорских должностей нет… есть
только капитанские – в Амурской области. Я выразил горячее желание
отправиться обратно… даже за свой счет. Штабные юмор оценили,
снисходительно улыбнулись и выдали предписание. На следующий день мы прибыли в штаб армии в город Белогорск...
Для
описания жизни российского офицерства в данном "географическом
недоразумении", я попробую подробно рассказать об истории, случившейся
на второй год моего пребывания в Сковородке. Сама по себе, данная
история не тянет на нечто неординарное и шоковое. Она обычна и проста в
конструкции как кирпич, но своей нелепостью и несуразностью, ярко
характеризует жизнь российского офицера в местах богом забытых и
отдаленно запущенных. Повествование слегка разворачивает в начале, и
незначительно сворачивает в конце, вечную проблему служебного конфликта
начальник – подчиненный, менее острую в благополучных местах. Считаю,
что сегодня это еще актуально. Впрочем, российское офицерство во все
времена жило под лозунгом "БОЙСЯ" и по принципу – "точно знаю, что
поимеют… но не знаю за что". Однако пора конкретно приступить...
Наконец
наступила ОНА... предсмотровая суточная готовность. Военная истерия в
этот последний день выплескивается наружу во всей своей красе. Списки
личного состава переписывались по несколько раз, а форма одежды
доводилась до блеска. Войска строились, начиная с утра и по доброй
русской традиции к десяти утра не было ни одной небитой морды включая
лошадиные...
Недостатки устранялись на месте. То тут, то там валялись
подворотнички, клочья волос, плевки возмущенных долгим стоянием воинов.
Цветовая гамма плевков поражала изыском и простиралась от белого с
желтым отливом, до синего и даже красного цвета. Опытные офицеры, по
цвету и качеству оплеванности плаца, с точностью до часа определяли,
сколько часов на нем простояли подразделения.
Это
грандиозное событие, без сомнений без труда войдет в анал нашей истории
и этим запомнится нашему народу (Сковородино зам командира дивизии).
– Почему в сортире воняет?! – Так, сортир же... товарищ полковник… – Ну и что! У нас вся страна сортир, так что, везде вонять должно?! (Сковородино, НШ дивизии)
Футбол, политика, деньги и кошечка Фрося
