Каждые
полгода, мы грузились всем дивизионом на железнодорожные платформы и
эшелоном отправлялись в Латвию на полевой выход. Там стреляли и т.п.
Жили в палатках. Обеспечивали себя сами. Пытались даже охотиться.
Тщетно. Видимо всё зверьё "лесные братья" до нас съели. Наш командир
дивизиона, подполковник Ховалкин очень любил всё организовывать по
высшему разряду! В лагере, что бы не мыть солдат в палатке, он решил
организовать баню с настоящей парилкой. Для этого, накрыли тентом окоп
для тягача, разделили его на две половины – для мыльной и парилки,
сделали сидения и полки, досками настелили в бане пол, натаскали туда
камней и обложили ими железную печку. В бане был даже свет. Солдаты по
очереди топили её несколько часов. Наглотались дыма, прокоптились так,
что прокляли эту баню, вместе с банным днём и командирским...
В то время, вся эта возня вокруг самостийности, воспринималась, как какая-то шутка, как нечто несерьёзное, отвлекающее от спокойной размеренной жизни и создающее проблемы (по крайней мере у меня). Эта самостийность раздражала. Лёгкое недоумение вызывала наглость пьяной литовской молодежи (особенно девушек), которая наивно не боялась человека с ружьем, подтверждая знание первоисточников марксизма-ленинизма.
Хотелось сказать: "Куда же вы… бля… с голой пяткой на шашку!". Знали, что стрелять не будем, вот и не боялись. А зря. Солдатам стрельнуть не очень хотелось. Понимали ответственность, хотя поводы были...
В
нашем общежитии царили свои прибамбасы. Каждый вечер у кого ни будь,
был праздник. Он, естественно, отмечался. Денег тогда ещё офицеру
хватало, а отсутствие жен не мешало их тратить. Водка лилась рекой и
заснуть, не напившись, было нереально.
Когда водка заканчивалась, за
ней посылали на "Нямунос" (точка неофициальной продажи спиртного).
Иногда, устав от мужского коллектива, приводили "девушек". Они чаще
всего быстро упивались и теряли ориентацию во времени и пространстве.
Иногда, по этой причине танцевали на столах. Потом их, как правило
"любили". Нередко по очереди... ... жмите на название и читайте дальше...
В Вильнюсе я служил под руководством полковника Масхадова. Ему даже удалось немного подушить литовский свободолюбивый народ. В то время он был командиром артиллерийского полка, затем, через год стал начальником артиллерии мотострелковой дивизии. В связи с эти обстоятельством, хочу поведать свои впечатления о нём и пересказать впечатления других.
Масхадов всегда был очень корректным и спокойным.
Я никогда не видел его орущим или ругающимся матом. С его слов, в военное училище он попал, как нацкадр и над ним все смеялись. Писать и говорить на русском он умел очень слабо. Насмешки помогли. К выпуску из училища он так и не освоил русский в полной мере, зато практически в совершенстве овладел артиллерийско-стрелковыми премудростями...
Германия
В Германии я попал в хорошее место. Когда прибыл во Франкфурт, в "отстойнике", познакомился с бывшим выпускником УСВУ. Повезло. Оказалось,
что именно он распределял офицеров. Так я стал блатным. Все, ясное
дело, стремились попасть в части, выводимые попозже и находящиеся в
приличных местах. Я не оригинальничал. В результате попал в пригород
Берлина – Потсдам, а моя новая часть вывелась предпоследней. Позже нас,
убыла на Родину только "Берлинская бригада".
Германия запомнилась серьёзным отношением к службе...
На каждую вашу жену положено пособие (Заполярье, замполит полка).
Вы сейчас у меня стоя сидеть будете! (Заполярье).
И что бы книга больных стояла на правом фланге, в первой шеренге! (Заполярье к-н Зайцев).
– Зимой, солдат каждое занятие должен проводить на лыжах! – А уставы?! – Уставы – это занятие? – Так точно! – Так какого х-я вы мне дурные вопросы задаете! (Заполярье, командир полка п-к Волков).
Из Германии нас вывели в Московский военный округ в посёлок Мулино Нижегородской области. Первое
время (около полугода) жили несколько человек в комнате общежития...
спали в два яруса, как солдаты, отдохнуть было нереально, т.к. каждый
день праздник...
Когда со мной была Аня всех выселял в другие
комнаты... если уезжала, наша уплотнялась до предела... а сын Ванюшка
молодец... меньше полугода было, а он даже не болел... не смотря на то,
что со всех щелей не просто дуло... сдувало...
На
Дальний восток полетели всей семьёй. Взяли даже полугодовалого Ваню.
Как тогда моих мозгов хватило, что бы взять всех, не знаю. Сейчас ни за
чтобы не решился. Даже подумать жутко. Летели в самолете, у которого,
как нам показалось, окна открывались, как форточки. По крайней мере,
они постоянно хлопали и из них непрерывно со свистом дуло. Поданную на
обед расчлененную курицу, есть было невозможно – жалко. Судя по её
трупу, она и так при жизни сильно настрадалась... В Хабаровске, в
штабе округа меня никто не ждал. Там весьма удивились, что я приехал.
Выразили глубокое недоумение и легкое недовольство. С плохо скрываемым
раздражением сказали, что для меня, майорских должностей нет… есть
только капитанские – в Амурской области. Я выразил горячее желание
отправиться обратно… даже за свой счет. Штабные юмор оценили,
снисходительно улыбнулись и выдали предписание. На следующий день мы прибыли в штаб армии в город Белогорск...
Для
описания жизни российского офицерства в данном "географическом
недоразумении", я попробую подробно рассказать об истории, случившейся
на второй год моего пребывания в Сковородке. Сама по себе, данная
история не тянет на нечто неординарное и шоковое. Она обычна и проста в
конструкции как кирпич, но своей нелепостью и несуразностью, ярко
характеризует жизнь российского офицера в местах богом забытых и
отдаленно запущенных. Повествование слегка разворачивает в начале, и
незначительно сворачивает в конце, вечную проблему служебного конфликта
начальник – подчиненный, менее острую в благополучных местах. Считаю,
что сегодня это еще актуально. Впрочем, российское офицерство во все
времена жило под лозунгом "БОЙСЯ" и по принципу – "точно знаю, что
поимеют… но не знаю за что". Однако пора конкретно приступить...
Наконец
наступила ОНА... предсмотровая суточная готовность. Военная истерия в
этот последний день выплескивается наружу во всей своей красе. Списки
личного состава переписывались по несколько раз, а форма одежды
доводилась до блеска. Войска строились, начиная с утра и по доброй
русской традиции к десяти утра не было ни одной небитой морды включая
лошадиные...
Недостатки устранялись на месте. То тут, то там валялись
подворотнички, клочья волос, плевки возмущенных долгим стоянием воинов.
Цветовая гамма плевков поражала изыском и простиралась от белого с
желтым отливом, до синего и даже красного цвета. Опытные офицеры, по
цвету и качеству оплеванности плаца, с точностью до часа определяли,
сколько часов на нем простояли подразделения.
На гражданке я сразу озаботился главным.
Работой?! хе-хе... нет конечно... продажей квартиры ополученной от
Родины... делал ЕТО долго и мучительно...
Счастье быть оквартиренным
оказалось очень долговечяным... как выяснилось, получить квартиру было
значительно легче, чем затем её продать. Я имел право на приватизацию,
но не мог им воспользоваться (а значит и легально продать жилье), имел
право жить в любом месте нашей необъятной Родины, но должен был быть
прописанным именно в Мулино (иначе терял прописку и квартиру), имел
семью, но не имел её, так как семья была прописана в Санкт-Петербурге и
не могла его оставить (Аня потеряла бы хорошую работу и прописку в
Питере). Замкнутый круг…
Так как военную пенсию, я ещё
не заработал, пришлось дослужить в армии. Обидно было бросать пол жизни
за полтора года до пенсии. Но для восстановления нужна была квартира.
Без жилья не восстанавливали.
В армии и так полно без квартирных
офицеров желающих в Питере служить. Сначала мы переехали из комнаты в
коммуналке на Васильевском острове в однокомнатную квартиру на Ржевке
(с доплатой конечно). Затем, через год, в двухкомнатную в Калининском
районе. Тоже с доплатой. По нынешним меркам – со смешной. Этим
занималась Аня. Повезло, что переезды совпали с кризисом, когда цены на
жилье были низкими. В принципе, мне было всё равно где жить. Главное
рядом с метро, не в хрущевке и не на крайних этажах. Желательно в
кирпичном новом доме с лоджией. К моему удивлению, в целом, Аня с
задачей справилась...
Футбол, политика, деньги и кошечка Фрося
